Вокалистка группы "Тарпач" Ольга Самусик – девушка противоречивая: на сцене выглядит, как сексуальный вампир, а в повседневной жизни надевает свитер под самое горло и джинсы. Поет музыку протеста – белорусский рок, а работает в официальной газете. Страдает от потерянной любви – и рассказывает о влечении ко многим мужчинам.
Об этом и многом другом она рассказала в интервью интернет-газете "Ежедневник".
– Достаточно трудно в девушке, одетой в джинсы и свитер, узнать ту женщину-вамп с минимумом одежды на теле, в которой ты предстаешь на сцене. Как в тебе совмещаются эти две противоположности и как этот образ вообще родился?
– Не могу же я в повседневной жизни ходить голышом по улице – мне ведь тоже нужно ходить на работу! Хотя иногда удивляюсь тому, что меня люди на улице не узнают. Видимо, дело в одежде. На самом деле это просто такой сценический имидж. Хотя нельзя сказать, что я на сцене и в жизни – это два разных человека. Чтобы имидж был естественным, должно присутствовать близкое к нему состояние души. А родился он случайно. Года два назад мы сидели за рюмкой пива с гитаристом "IQ-48" Женей Бузовским, и он с грустью сказал, что нет, к сожалению, на белорусской рок-сцене девушки, от взгляда на которую у мужчин мгновенно подскочила бы потенция. И я подумала: "А почему бы и нет?!" Это было выигрышно со всех сторон: и мне подходило внутренне, этого у нас не было, и это было вызывающе.
– Видела ли твой образ мама? Как относится к нему?
– Ой, видела! Сначала у нее был шок, но она у меня женщина современная, любит рок-музыку. И уже после первого концерта в этом образе стала нормально к нему относиться. И фотографии мои всем показывает, и клипы, и на концерты ходит.
– Кто твои родители, откуда тяга к творчеству?
– В семье не без урода – никто из моих родных отношения к творчеству никакого даже близко не имеет. Отец работает в сфере информационных технологий, мать по образованию библиотекарь, но сегодня работает бухгалтером, сестра учится на инженера-экономиста. Я же закончила факультет международной журналистики БГУ. А вот музыкального образования нет никакого. Когда я в 11 лет набралась смелости и сказала матери, что хочу быть музыкантом, она сказала, что профессионально заниматься музыкой уже поздно начинать. Я поверила, хотя это была неправда. Я начала сама заниматься. Но играть хорошо на гитаре или фортепиано я так и не научилась. Зато с успехом осваиваю этнические барабаны. Занималась с преподавателем вокалом. Она дала мне определенную базу, но когда я поняла, что мне этого хватает, заниматься перестала. Вообще, если я здорова, не загуляла вечером и не перекурила – у меня три октавы. И я свободно "гуляю" как вниз, так и вверх.
– Как же такой, фактически, ноль в музыке попал на сцену?
– Начинала искать возможности реализации своих мечтаний банально – с поиска объявлений в "Музыкальной газете": может, какой группе нужна вокалистка? Со своей первой группой я в 2004 году поехала на фестиваль "Басовішча", где познакомилась с Сергеем Скрипниченко. Он хотел изменить концепцию своей группы и звал меня к себе. Тогда у нас ничего не вышло, но через несколько месяцев моя группа развалилась, и я пришла к Скрипе "менять концепцию". Он не побоялся и взял меня к себе. Но потом я узнала, что из группы "Тарпач" ушла вокалистка. Пошла к ним на "кастинг" и удачно его прошла.
– О личном: большинство твоих коллег-музыкантов противоположного пола признались, что первый сексуальный опыт получили достаточно поздно – где-то на первом курсе вуза. А когда это произошло у тебя и какие впечатления остались?
– Может, в силу того, что в моем характере присутствует много мужских черт, у меня это тоже произошло достаточно поздно – на первом курсе, в 18 лет, на 8 марта. День специально не подбирали, так сложилось. Видимо, просто родителей дома не было. Да и пришло осознание того, что время-то уже пришло – 18! Потом моя девственность будет выглядеть просто смешно. Впечатления остались самые отвратные. Я даже сразу не поняла: а что, собственно, людям так в этом нравится? Слава богу, со временем все стабилизировалось. Но для этого понадобилось несколько лет.
– Не обижаешься, если те, кто видел тебя на сцене, потом и в жизни относятся к тебе как к девушке априори сексуально раскрепощенной?
– В принципе, я и в жизни в плане сексуальной тяги к мужчинам такая же, как выгляжу на сцене. Только голышом не прыгаю по улицам, как по сцене.
– И постоянного бойфренда нет?
– Был. Это было три года какого-то сна. Но недавно произошел разрыв, причем очень болезненный.
– Это найдет свое отражение в новом альбоме?
– Да. Последние песни для нового альбома написаны под впечатлением от всего произошедшего. Но у меня, когда плохо, появляется не грусть и тоска, а агрессия. Альбомчик будет соответствующий – агрессивный и жесткий.
– Кто в "Тарпаче" автор песен?
– Музыку пишет наш гитарист, а тексты – я. Иногда, правда, и мелодии напеваю, а ребята их обрабатывают, аранжируют.
– Как часто проявляются "женские штучки" вроде зависти в отношениях между женщинами-вокалистками на нашей рок-сцене?
– Не часто, но в любом случае это есть. Ведь женщины – собственницы покруче мужчин. Если ты типа застолбил какую-то территорию, то появление на ней нового человека воспринимаешь как укол. Потом мозги срабатывают, и ты понимаешь, что мы не конкурентки. Хотя бы потому, что у нас даже аудитория разная. Как можно мне конкурировать с той же Аней Хитрик или Настей Шпаковской? А потом даже дружба возникает. Я дружу с Зоей Корольчук из группы "Змяя", всегда рады друг друга видеть с Аней Хитрик, нормальные отношения с Русей. Но у каждого ведь свои тараканы в голове – может, они обо мне что-то другое скажут.
– В музыку ты изначально пришла с желанием работать в белорусскоязычном роке или это новоприобретенное?
– Идеей петь по-белорусски меня заразил Скрипа. И "Тарпач" до моего прихода работал по-белорусски. Еще год-два назад это была и моя принципиальная позиция. Но сейчас я думаю о том, что неплохо было бы закинуть нашу идею в Россию. А для этого нужно, оставаясь белорусскоязычной группой, иметь в репертуаре какое-то количество песен на русском языке.
– Какие у тебя взаимоотношения с алкоголем, не злоупотребляешь?
– У меня была короткая связь с легкими наркотиками, и скажу по опыту – лучше выпить рюмку водки. Я вообще могу выпить много и иногда даже злоупотребляю. Чаще всего – в состоянии моральной подавленности. Но это случается не часто, а так: то густо, то пусто.
– Творчеству алкоголь не мешает?
– Иногда наоборот помогает. Когда это не бутылка водки, выпитая в одно горло за полчаса, это помогает раскрутить гайки, снять напряжение с мозга, и мысли после тяжелого трудового дня начинают течь в творческом направлении. Но когда хочешь что-то еще сделать, то этим способом нельзя злоупотреблять.
– Ты работаешь в очень известной и очень официальной газете. В свою очередь белорусскоязычный рок-н-ролл у нас воспринимается как оппозиционный протест. Нет душевного дисбаланса?
– Абсолютно никакого. В свое время мы все настоялись под флагами, и нам еще постоять под ними придется неоднократно, учитывая ситуацию в стране, но если мы хотим нормально развиваться, играть концерты, записывать альбомы, звучать по радио и телевидению, то давайте думать о том, чтобы не навредить. Так я и сказала ребятам, когда пришла в "Тарпач". Мы убрали из своей программы все откровенно оппозиционные тексты. И в новых песнях нет ни одного слова против режима. Но все дело в том, что люди умудряются в философских, с моей точки зрения, текстах найти этот оппозиционный протест. Например, в песне "Нечакана". Получается, кто что хочет – тот то и видит.
Дмитрий Лукашук
"Ежедневник"
Комментарии
а кто это
простите за необразованность
а что это за свежий ветер, то есть Тарпач?
и особенно интересна этимология происхождения данного названия...
и где это гламурное секси рок стаил беби можно услышать...
еще раз сори за необразованность...
Это - Тарпач! И
Это - Тарпач!
И на корпоративах вы его не услышите, хотя...
Тем более, в Белой Веже там, или на исчо какой-нить мажорно-гопницкай клубной тусовке...
Погуглите - и Вам воздастсо, стучите - и Вам отверзят... )
----------------------------------
What shall we do with a drunken sailor