Леонид Тышко: ностальжи под струнный звон

Леонид Тышко проработал бас-гитаристом мулявинских "Песняров" 12 лет: с 1969 по 1981 год, написав когда-то заявление об уходе по собственному желанию. Сегодня он, крестьянский сын из-под Бреста Лявон Тышко, живет в Израиле, но не забывает о Беларуси. Кстати, название "Песняры" придумал Тышко – до этого они звались "Лявонами" – тоже в честь бас-гитариста из первого состава.

Недавно по приглашению Владислава Мисевича Тышко выступил с "Белорусскими Песнярами" во Дворце Республики, принял участие в юбилейном концерте на фестивале "Золотой шлягер" в Могилеве. Его воспоминания о прошлом глубоко личностны, но в отличие от многих Тышко не живет прошлым. И не боится называть вещи своими именами, слегка иронизируя над собой, над коллегами, над мифами, которые, как пчелиный улей, до сих пор роятся вокруг "Песняров".

– Сейчас мы с женой занимаемся тем, что пытаемся получить пенсию в Беларуси. А получить ее можно, только получив, в свою очередь, вид на жительство. А вид на жительство – только после того, как где-то пропишешься. Все это из-за того, что когда мы уезжали в 1991 году в Израиль, у нас забрали белорусское гражданство... Встречают везде недружелюбно – как предателей Родины. Одна чиновница даже спросила: "Наверное, вам там несладко в Израиле, коль вы у нас пенсию просите?" Я ответил: "Во-первых, я пенсию не прошу, я ее заработал, а во-вторых, нам там сладко". Короче, я решил, что не очень-то хочется всем этим заниматься...

– Зато публика на недавнем концерте во Дворце Республики принимала вас превосходно. Вы легко согласились участвовать в этом проекте?

– Мне позвонил Влад и сказал, что у них намечен концерт. Я честно сказал: "Влад, единственное, что меня может сдержать, это билеты". "Не проблема, билеты мы вышлем", – ответил Мисевич. Что и сделал.

– Вы следили за тем, что происходило с "Песнярами" в эти годы?

– Конечно.

– Такое впечатление, что вы остались над схваткой...

– Во-первых, я уехал раньше раскола коллектива, поэтому автоматически уже был над схваткой. После "Песняров" 8 лет работал в ресторане... Но еще раньше начинало бродить что-то такое... Я ушел из ансамбля в 1981 году.

– По принципиальным мотивам?

– Да, по смешным принципиальным мотивам. У нас была большая поездка по Латинской Америке. И в какой-то стране, кажется, в Мексике, нас застал Новый год. "Песняров" пригласили в советское посольство принять участие в новогоднем празднике. Мы, естественно, согласились, пришли. Были какие-то небольшие речи, но все проходило довольно мило. Потом подошел организатор и предупредил, что сейчас будут танцы. Мулявин спросил его: "А кто будет играть?" – "Никто, будут звучать пластинки". – "Наши ребята с удовольствием поиграют!" (Хотя мы не хотели.) "Но вы же пришли сюда отдыхать!" – возразили организаторы. Однако Мулявин настоял, и мы взяли инструменты. Вышли на сцену... А после какой-то из композиций ко мне подошел Игорь Паливода и сказал: "Леня, я все равно играю бас на клавишах левой рукой, мы дублируем друг друга и мешаем". Тогда я пошел и сел на диванчик, и они еще отыграли 5 – 6 песен.

А по приезде Мулявин вызвал меня, достал листок белой бумаги и сказал: "Ты должен написать объяснительную по поводу срыва работы в посольстве". "Володя, это шутка?" – удивился я. "Нет, все серьезно". "Ну, если серьезно, тогда я лучше напишу заявление об увольнении..." Не знаю, что толкнуло его на этот шаг. Вероятно, испытывал какое-то давление.

– И после профессиональной сцены, трехмесячных гастролей в Мексике вы оказались в ресторане...

– Да, я пришел в ресторан гостиницы "Юбилейная", потому что там работал мой брат и очень хорошо, кстати, себя там чувствовал. К нам приходили в основном иностранные студенты из арабских стран. Приносили импортные сигареты. Неплохие ребята, хотя сейчас они для меня враги, как и для всего Израиля... В один из вечеров нам сказали, что в банкетном зале отдыхают Игорь Лученок и Владимир Мулявин. А мы в тот вечер работали. И когда я вышел покурить в перерыве, в холле встретил Светлану Пенкину. "Леня, как дела?" – спросила она. "Прекрасно", – ответил я. "Я могу сделать так, что ты вернешься в ансамбль, если хочешь", – предложила Светлана. "Я не вернусь", – сказал я. После этого захотел зайти поздороваться, открыл дверь банкетного зала, все обратили на меня внимание, но жена Игоря Лученка вдруг сказала: "Что же это такое! Не дают посидеть спокойно, наверное, не знают, кто здесь отдыхает". Я молча закрыл дверь и ушел... Мой "ресторанный" период закончился в перестроечное время. Ситуация стала невыносимая, стали приходить "синие"...

– Кто?

– "Братва". Тогда в Минске их называли "синие" из-за наколок по всему телу. Здорово мешали работать! Мне приходилось даже два раза драться на сцене... Однажды мне все это надоело, и я уволился из ресторана еще до решения об отъезде.

– С Мулявиным больше не виделись?

– Я уже жил в Хайфе, когда мне вдруг позвонили и сказали, что прибывает теплоход, на котором будет Мулявин. Я тогда работал на почте рядом с портом. Сказали, что он спустится с теплохода на несколько минут. Я пришел – с теплохода действительно сошли Мулявин, Пенкина, Игорь Пеня... Натянутая встреча получилась. Мы, наверное, больше молчали, чем разговаривали. Хотя никакого антагонизма не было, но говорить оказалось не о чем. Общие фразы: как жизнь, работа...

– Вас не мучит ностальгия?

– Я вообще, не очень верю, что она есть. Тем более когда есть возможность бывать в Беларуси.

– После всей этой истории с "Песнярами" какой главный вывод вы сделали для себя?

– В Советском Союзе была одна порочная практика... Как правило, руководителя музыкального коллектива возвышали, нередко перехваливали. И он переставал быть музыкантом, сотоварищем, другом, шел по ступенькам все выше, выше и выше. Так получилось с Мулявиным... Была у людей привычка подходить и говорить: "Володя, ты – гений..." Не каждому, видимо, дано это выдержать. И в прессе тогда никто не писал отрицательно о нашем творчестве. Все было положительно и елейно. И однажды Володя перестал прислушиваться к нашему мнению...

Вот московские журналисты часто снимают документальные фильмы о "Песнярах" и задаются вопросами: как они могли уйти после того, что он для них сделал? Как могли его бросить? Не прийти к нему в больницу? А вот так! Все только ахают и вздыхают, не вникая в суть. Ведь можно поставить вопрос и по-другому: а сколько мы для него сделали? Если бы не музыканты, которые были вокруг него, неизвестно, появился бы тот Мулявин, которого все знают.

– Сегодня имя "Песняров" продолжает жить. Можно, на ваш взгляд, избежать прежних ошибок?

– Не знаю... Я понимаю, что держаться за брэнд важно. Но иногда задаюсь вопросом: почему ребята назвали ансамбль "Белорусские Песняры"? Разве могут быть иные?.. Потом стали появляться другие ансамбли. Понятно, почему – никто не хочет со сцены идти на завод в токари или слесари. Хотя 80 процентов артистов в российском и белорусском шоу-бизнесе – это как раз слесари. Планка упала катастрофически! Современная эстрада все еще не звучит, а мычит, как корова. Мы же пытались добиться, чтобы наши песни зву-ча-ли, поэтому нас и любила публика.

Что сказать по прошествии времени,
Отметая восторг и елей,
Могиканам песнярского племени,
Отмечающим свой юбилей?
Разговоры, газетные рубрики,
В ожиданьи большой игры,
Словно улей, Дворец Республики –
"Белорусские Песняры"!
Они молоды (пусть с оговорками),
Терпеливы. Частенько судьба
Угощала пилюлями горькими.
Делать нечего, жизнь – борьба.
Делать есть чего. Есть амбиции,
Есть движение, но при том
Налицо сохраненье традиции,
Ну а девушки – это потом.
Приодеты и стильно причесаны
И с манерами нынче вольней,
И уже подключаются спонсоры,
И с оценкой труда веселей.
Допустимая доля иронии
Просто шутка. Как Вологда – гда.
Помнят стены родной филармонии
Все этапы большого труда.
Сорок лет конюшина косится,
Журавли над Полесьем летят,
Огорчает лишь многоголосица
Песняров, песнярей, песнярят.
Все проходит и жизнь продолжается,
И в родной, и в другой стране,
И прошедшее не забывается,
И с ушедшими встречи во сне.

* * *

На золотом крыльце сидели:
Царь, царевич, король, королевич,
Мулявин, Мисевич, Тышко, Борткевич,
Яшкин Валера, Мулявин Валера,
Демешко Саша – и молодость наша.
I таму прыляцеў я з выраю
Ў родны кут, дзе жывуць сябры,
Дзе звiняць зачарованай лiраю
"Беларускiя Песняры!"

Это стихотворение собственного сочинения Леонид Тышко прочитал со сцены Дворца Республики. Многие в зале плакали...

Текст: Валентин Пепеляев
Фото: Александр Ружечка
"СБ - Беларусь Сегодня"