Внештатный эксперт Т.Замировская: Ляпис Трубецкой "Веселые картинки"

Татьяна Замировская о новом альбоме группы "Ляпис Трубецкой" в рецензии для "БелГазеты": "От прошлых альбомов и правда хотелось хохотать – здесь же от многих песен ком в горле и болезненная соленая щекотка в носу. Поэтому-то диск и опасен – когда его слушаешь, понимаешь, что все вокруг ужасно и неправильно и что на самом деле так быть не должно".

Полушутливый культпрогноз "БелГазеты" сбывается: действительно, "Ляписы" выпустили невообразимый альбом, действительно, их запретили. И пусть здесь нет революционных маршей-агиток, как в нашумевшей трилогии, запрет объясним. Это самый опасный и странный альбом группы – эффект от него может быть почти материальный. Пусть в нем, на первый взгляд, нет ничего крамольного. Но уже по вступлению понимаешь, что все непросто: "Я хочу, чтобы каждый, кто слушает эту пластинку, представил себя ежиком, зайкой или волшебной снежинкой… Ежикам – грибочки, зайчикам – морковку, маленькой снежинке льдинку под головку".

Пожалуй, как и "Золотые яйцы", который на самом деле и являлся "переломным" диском в истории группы, данная работа оказалась принятой в штыки поклонниками. "Мы их теряем", – нервничают они, бормочут про "одну и ту же песню", спрашивают, где обещанные отличия от трилогии "Агитпоп", печалятся, что не видят обещанных картинок в подарочном калейдоскопе, терзаются чувством обмана. Это чувство из детства – тетя Галя не подарила саблю, собака оказалась игрушечной, родители притащили пазл с корабликом, а из него складывается пожар на атомной станции и тошнотворное НЛО над горным массивом. Михалок вдруг начинает называть вещи своими именами: ждать перемен бесполезно, люди жуют людей. И правда, не знаешь, как реагировать. Смотри, мальчик девочку ест! – Ты что, они целуются! Хотя нет, ест.

Попробуем объяснить смущенному слушателю, на что обращать внимание, если хочется понять, почему альбом другой, но ничего не видно, кроме привычного взрывающего мозг нагромождения образов из древнегреческой и общечеловеческой мифологии, которые Михалок тасует, будто карты Таро, вытягивая из рукава то Зевса с прекрасной Еленой, то дикого Стаха с Кришной, Буддой и кентаврами.

Во-первых, глобально изменились аранжировки – это уже не ска-панк; к стандартному гитарному саунду добавилась инструментальная феерия. В песне "Я верю" играют на ситаре и африканских барабанах, в чудесном ирландском "Диком койоте" звучат волынки, в "Шуте" – прелестные партии клавесина. Традиционных панковских труб здесь нет, зато есть кларнеты, синтезаторы, чуть-чуть электроники и серьезная работа над вокалом, т.к. тут Михалку важно отчетливо артикулировать мелодии: альбом в композиционном плане сложнее предшествующих.

Во-вторых, сменилась интонация. Теперь больше не смешно. Раньше Михалок настаивал на том, что он шут, гаер, чертик из коробки, что с него взять и т.д. Сейчас же, по собственному признанию, он пробует разобраться в эмоциях и глубинных вещах. Из общего с трилогией "Агитпоп" здесь разве что сама ситуация: ему интересно, что чувствует человек, который выходит на уличные баррикады, с булыжником в руках, что творится с его эмоциями в этот момент.

В-третьих, это самый цельный диск группы. В нем нет проходных песен: это музыкальный локомотив, где каждый вагон (в т.ч. вагон с нефтью – песня "Нафта") на своем месте. Это именно альбом в классическом понимании данной песенно-концептуальной формы.

И главное, это очень страшный альбом: там раскрываются натуральные бездны – как у Егора Летова. Характерно, что кавер на летовский "Зоопарк" не только не выбивается из общего стиля ("Я ищу таких, как я, сумасшедших и смешных, сумасшедших и больных"), но выглядит безобиднее прочих песен; тот же "Шут" запросто вписался бы в репертуар "Гражданской Обороны" ("Смех зазвенел королевской монеткой, маленький шут в позолоченной клетке"). А "Африка" (кавер на "Комитет Охраны Тепла", посвященный памяти ее лидера Олди) звучит страшнее, чем в оригинале: получилась песня про свободу, смерть и преодоление. По сути, весь альбом об этом. Не случайно Михалок вставил в диск два кавера на песни мертвых поэтов. Вот уж и правда подложили льдинку под головку.

Закономерный вопрос: если все так любопытно, почему слушатель всего этого не видит? Возможно, ему хочется, чтобы его развлекали. Увы, Михалок не очень хочет развлекать, ему захотелось сделать что-то красивое и личное. От прошлых альбомов и правда хотелось хохотать – здесь же от многих песен ком в горле и болезненная соленая щекотка в носу. Поэтому-то диск и опасен – когда его слушаешь, понимаешь, что все вокруг ужасно и неправильно и что на самом деле так быть не должно. Интересен здесь уже даже не развлекательный потенциал альбома, а редкий случай творческой эволюции. От игр в поэта-трибуна, выкрикивающего шумелки с баррикад, Михалок вернулся в свой прежний образ романтика, но невыдуманный. Диск действительно веселый и добрый, но совсем не смешной. И характерно, что с лучшей песней прежних "Ляписов" – меланхоличным рэгги о том, что "ласточки кружатся, гопники дерутся", этот альбом не расходится ни в чем – и по сути, это возвращение в привычный формат, только на новом уровне. В "Ласточках", которые щебечут о чем-то похожем – "а слезы от ветра, а слезы от пепла, охохо, их нужно забыть", Михалок леденяще спокойным голосом повторяет: "Жизнь прекрасна, все нормально, очень хорошо". Здесь же диск заканчивается, по сути, такой же мантрой: "Смерти больше нет".

Оценка: 10 из 10

Прочитать рецензии "штатных" экспертов на этот альбом, ПОСЛУШАТЬ ЕГО и поставить свою оценку вы можете здесь

Источник публикации – "БелГазета".

Об авторе:

Журналистка, писательница. Родилась 11.04.1980 в Борисове. Окончила факультет журналистики БГУ (2002), аспирантуру (2006). На постоянной основе сотрудничала с изданиями: "Музыкальная газета" (журналист, обозреватель, 1997-2007), газета "Молодежный проспект" (обозреватель, 1998-2001), журнал "Наш" (Днепропетровск, Украина; обозреватель, 2002-2007), журнал "Джаз-квадрат" (редактор, 2002-2003), журнал "Развлечения и отдых" (обозреватель, 2004-2006), журнал "Доберман" (редактор, 2008-2009), "БелГазета" (обозреватель, 2005 – наст. время).